Популярный владикавказский журналист Руслан Тотров вспомнил тему отмены обязательного изучения республиканских языков в связи с докладом Совета Европы, который отмечает, что не всё у языков России (и политики государства в их отношении) идеально. В комментариях, конечно, с подачи Тотрова толкуют ситуацию так, что правительство хочет всех унифицировать (поэтому, видимо, делает «родной язык» обязательным даже там, где на него давно забили — ситуации ж разные по республикам).
Отмечу, что сам я всегда считал и, пожалуй, продолжаю считать, что сплошное обязательное преподавание местного языка всем детям региона лучше выборочного (только выбравшим этот язык как родной) по ряду соображений, некоторые из которых когда-то изложил здесь. Это помогает детям лучше понимать регион, готовит их к жизни в этом месте. Но, к сожалению, эксперименты со сплошным преподаванием не успели себя хорошо зарекомендовать: мало кто из детей справлялся за школьные годы заговорить на местном языке (я встречал дикие примеры), а само существование такого предмета воспринималась нетитульным населением часто как „ролеустанавливающее“ („мы здесь власть“), даже если и не было таковым, — что, конечно, является маркером (не)благополучия межнациональных отношений в том или ином регионе. В Осетии выступлений против осетинского как предмета почти не было, потому что отношения нормальные и потому что часов было не космическое число. Нередко также случалось, что язык преподавали в населённых пунктах, где он не встречается в природе (в Воркуте, например, были такие жалобы); возможно, в идеальном мире было бы лучше спустить обязательность на уровень муниципалитетов — где титульное население преобладает, язык стоило бы преподавать всем детям сплошь, в других районах можно было бы ограничиться каким-то более коротким курсом с уклоном в историю/культуру.
Хочется отдельно отметить, что доклад Совета Европы оценивает российскую языковую политику в вакууме, отчего она выглядит дискриминационной и отсталой, но будет любопытно узнать, что сплошного преподавания местного языка (в духе 2010 года в некоторых республиках РФ) в Европе нет нигде или почти нигде. Многие региональные языки обзываются диалектами и не участвуют в общественной жизни совсем (в Италии, Франции, Германии, Польше и др.), во многих странах обучение на языках меньшинств явно запрещено законом (в Болгарии и Турции по меньшей мере, но уверен, что они не уникальны), преподавание материнского (этнического) языка тоже не везде возможно — из 600 тысяч болгарских турок (это не мигранты, это давнее местное население) всего около пяти тысяч школьников учат турецкий в школе на дополнительных занятиях после школы по учебникам из девяностых.
С точки зрения сохранения языка несомненно самым эффективным действием является преподавание на языке нескольких предметов и сохранение всеми силами тех „природных носителей“, которые ещё появляются. В этом направлении многое делается в Северной Осетии (сейчас появляется много осетинских групп в детсадах, например; ранее были прорывные достижения в „полилингвальном образовании“), эти успехи видны на федеральном уровне, многие регионы сотрудничают с Осетией в этом вопросе (например, интерес и сразу реализация в Башкортостане), издают адаптированные версии наших учебников и т. д., и если бы скорейшее прекращение передачи республиканских языков было бы (крайне удивительной! зачем?!) целью федеральных властей, всей этой деятельности бы не было, она бы была запрещена, как это практикуется много где на Земле.
Ну и утверждение, что в Страсбурге языками России занимаются больше, чем в Москве, просто неправда. Руслан занят другими вопросами и не заметил огромное число обсуждений, публикаций, разных мероприятий по теме языкового разнообразия и его сохранения в России, ну или просто существования постоянных научных центров в регионах, которые заняты местным языком за государственные деньги (в Северной Осетии это СОИГСИ и осетинские кафедры в вузах); это же не из ЕС присылают и не в Страсбурге происходит.
PS: Особенно умилило упоминание абзаца из доклада о том, что в России в разнообразии часто видят угрозу будущего конфликта. Я действительно сталкиваюсь с этим часто, потому что участвую в языковом активизме — под записями выступлений в ютубе, в обсуждениях на открытых лекциях всегда бывает хотя бы один человек, который думает, что поддержка языков закладывает пресловутую „бомбу Ленина“ под единство страны. Можно бы было хмуриться по этому поводу, если бы у нас не было свежайшего примера обсуждения сначала в парламенте, а затем, с ещё большим накалом, в народе опасностей существования литературной традиции на дигорском диалекте осетинского языка, где уже этнические осетины видели угрозу будущего внутреннего конфликта и т. д.